- В Древней Греции люди постоянно носили на себе простыни,потому что ночевали где попало...
С утра Аврора необычайна. Она окрашивает окрест мистическим светом всё.
Покидая Метеоры поутру поневоле обращаешь на них внимания. Ну царствуют они здесь надо всем.
Помимо земледелия тут промышляют и строительством. В том числе и храмовым.
А вот кому часовенку, большую или маленькую, кирпичную или мраморную! Налетай, торопись!.. Но не стоит торопится, потому что таких распродаж по всей Греции множество. И выбор очень богатый. Тут же покупают и стационарные мангалы, а подчас и цветочные горшки.
А мрамора этого ну просто завались! Говорят, что здесь дешевле пол мрамором устелить, чем паркетом.
Вот такая агрикультура на равнине.
Поднимаемся наверх.
Выше.
А еще выше на дорогу пал молочный туман.
Всё южнее и южнее. Всё чаще попадаются оливковые плантации. Кстати оливковое дерево в Грецию завезли из Финикии ещё в античные времена, сначала на Крит, а уж потом и на материк.
Остановка на дозаправку. Сравниваем цены на 95 бензин. Цены указаны в эврó (тут ударения ставят не по нашему, и даже знакомые слова ударяют на последний слог).
Может и здесь как у нас на благодатной Украине растят рапс на биотопливо, а может это просто другие крестоцветные цветут — горчица например. А местечко это приметное. Долинка сейчас на месте Малианского залива Эгейского моря, который сильно отступил от Дорийского пригорья. Через долинку пролегла приличная автотрасса, на месте которой ещё в древности была настолько узенькая дорожка, что в некоторых местах две повозки не могли разъехаться. Что и говорить — стратегическое место — с запада гóры Дориды, с востока вóды Малианского залива а между ними узенькая прибрежная полоска — самая удобная дорога с севера Греции (Македонии) в центральную (Аттику) и наоборот. Рядом были раньше два термальных сернистых источника. Потому и называлось место θερμο (греч. горячие. В русском языке есть много слов использующих греческий корень «термо») + πύλη (греч. ворота. От этого же слова происходит «пилон» — привратный столб). А всё вместе — Θερμοπύλες (Фермомилы).
Раз место стратегическое — единственная удобная дорога — то его хоть раз попытались перехватить в свои руки заинтересованные стороны. Например сын Персидского царя Дария I — Ксеркс I.
Отец Ксеркса такой охотник был до военных забав и приумножения подвластных ему земель, что после подавления различных восстаний у себя в стране, решил что можно испытать на прочность свой народ — дать ему объединиться в походе на близлежащую территорию и присоединить её к своим землям. А землю избрал самую что ни на есть дальнюю для него — скифию. Чем это все для Дария обернулось только ленивый не знает — ночью, бросив обозы и раненых он храбро вышел в марш-бросок по тому же пути каким пришёл — к мосту через Дунай, а оттуда уж не останавливаясь до Босфора и домой в свою новенькую столицу — Персеполь. Было это в 520 году до н. э. когда Дарию исполнилось 38 лет. А в 499 году восстали ионийские подданые царя и началась эпоха греко-персидских войн. Подавив первое восстание в 494 году, через пару лет было решено покорять земли дальше — в первую очередь Афины. Но главнокомандующий и одновременно зять царя Мардоний не справился с заданием. И царь назначил командовать походом своего племянника при котором советником был изгненный Афинский тиран Гиппий. Покорив остов Эвбею персы высадились на берег в 34,5 километрах севернее от Афин в Марафонской долине. Правильный расчет, тактика и стратегия афинян позволили им уполовинить персидскую армию и победить. Один из греческих воинов без остановки бежал от поля победного сражения до Афин, чтобы отчитаться о проделанной работе. Бежал, пока не добежал и рухнул замертво в городе и в 490 г. до н. э. Вспоминая эту беготню, марафонский бег включили в возрожденные Олимпийские игры. Так из дела полезного (передача информации на длинные дистанции) сделали спортивное зрелище. А персы удалились не солоно хлебавши. Через четыре года, в 486 г до н. э. Дарий I Гистасп, в честь которого и поныне называют в нашей стране девочек Дашами и Одарками, умер в возрасте 64 лет.
Как яблоко от яблони, так и Ксеркс от Дария далеко не отошёл — тоже ходил на войну как на работу. Получив трон в 36 лет он первое время, как и предшественники, усмирял мятежи на подвластных территориях. Однако быстро, всего за четыре года, навел порядок в стране. Пора было ему подумать и о папиных идеях усмирения Балкан, и подчинить их своей руке. Особенно Афины. Однако учтя ошибки предыдущих походов, он провёл массу подготовительных мероприятий — прорыл 2 км канал для прохода кораблей на полуострове Афон, настроил для пешей части войска вдоль фракийского побережья складов с провиантом и фуражём. Заручился политической поддержкой или нейтралитетом у соседей — например у карфагенян и сиракузцев из сицилии, фессалийцев и пр.
Летом 480 г. до н. э. персидское войско переправлялось через Геллеспонт (Дарданеллы). Но с первого раза не получилось — налетел шторм и разметал наплавной мост. Дарий осерчал и приказал высечь море. Стали солдатики по колено в воде с цепями в руке и высекли воду, а заодно казнили специалистов, что ставили этот мост. Так пишут в дешёвых буклетах. На самом-то деле Ксеркс не был дурачком — в его огромном войске шторм, чуть повредивший переправке вызвал панические настроения как плохое предзнаменование. Да и в памяти ещё не изгладилось воспоминания о губительном шторме ещё времен похода Дария. Вот и прибегли к такому нестандартному трюку. Тем более, что пролив после порки стал как шёлковый, успокоился и переправа прошла успешно. Двинувшись далее вдоль Фракийского побережья Эгейского моря ввиду своих кораблей, сопровождавших наземную часть войск.
В Греции тоже не спали — сколотили союз в Коринфе с руководителями-спартанцами. Македонцы и Фессалийцы не препятствовали персам в проходе через свои территории. Союзное ополчение предполагало, дать персидскому флоту активный бой у острова Эвбея, чтобы не дать врагу зайти в тыл афинянам (как это уже было раньше при Марафонской битве). Сухопутному же войску предполагалось вести оборону, потому было для неё выбрано наиудобнейшее место — Фермопилы — узкая и почти единственная дорога из центральной Греции в Аттику (примерно афинскую область).
Отец Ксеркса такой охотник был до военных забав и приумножения подвластных ему земель, что после подавления различных восстаний у себя в стране, решил что можно испытать на прочность свой народ — дать ему объединиться в походе на близлежащую территорию и присоединить её к своим землям. А землю избрал самую что ни на есть дальнюю для него — скифию. Чем это все для Дария обернулось только ленивый не знает — ночью, бросив обозы и раненых он храбро вышел в марш-бросок по тому же пути каким пришёл — к мосту через Дунай, а оттуда уж не останавливаясь до Босфора и домой в свою новенькую столицу — Персеполь. Было это в 520 году до н. э. когда Дарию исполнилось 38 лет. А в 499 году восстали ионийские подданые царя и началась эпоха греко-персидских войн. Подавив первое восстание в 494 году, через пару лет было решено покорять земли дальше — в первую очередь Афины. Но главнокомандующий и одновременно зять царя Мардоний не справился с заданием. И царь назначил командовать походом своего племянника при котором советником был изгненный Афинский тиран Гиппий. Покорив остов Эвбею персы высадились на берег в 34,5 километрах севернее от Афин в Марафонской долине. Правильный расчет, тактика и стратегия афинян позволили им уполовинить персидскую армию и победить. Один из греческих воинов без остановки бежал от поля победного сражения до Афин, чтобы отчитаться о проделанной работе. Бежал, пока не добежал и рухнул замертво в городе и в 490 г. до н. э. Вспоминая эту беготню, марафонский бег включили в возрожденные Олимпийские игры. Так из дела полезного (передача информации на длинные дистанции) сделали спортивное зрелище. А персы удалились не солоно хлебавши. Через четыре года, в 486 г до н. э. Дарий I Гистасп, в честь которого и поныне называют в нашей стране девочек Дашами и Одарками, умер в возрасте 64 лет.
Как яблоко от яблони, так и Ксеркс от Дария далеко не отошёл — тоже ходил на войну как на работу. Получив трон в 36 лет он первое время, как и предшественники, усмирял мятежи на подвластных территориях. Однако быстро, всего за четыре года, навел порядок в стране. Пора было ему подумать и о папиных идеях усмирения Балкан, и подчинить их своей руке. Особенно Афины. Однако учтя ошибки предыдущих походов, он провёл массу подготовительных мероприятий — прорыл 2 км канал для прохода кораблей на полуострове Афон, настроил для пешей части войска вдоль фракийского побережья складов с провиантом и фуражём. Заручился политической поддержкой или нейтралитетом у соседей — например у карфагенян и сиракузцев из сицилии, фессалийцев и пр.
Летом 480 г. до н. э. персидское войско переправлялось через Геллеспонт (Дарданеллы). Но с первого раза не получилось — налетел шторм и разметал наплавной мост. Дарий осерчал и приказал высечь море. Стали солдатики по колено в воде с цепями в руке и высекли воду, а заодно казнили специалистов, что ставили этот мост. Так пишут в дешёвых буклетах. На самом-то деле Ксеркс не был дурачком — в его огромном войске шторм, чуть повредивший переправке вызвал панические настроения как плохое предзнаменование. Да и в памяти ещё не изгладилось воспоминания о губительном шторме ещё времен похода Дария. Вот и прибегли к такому нестандартному трюку. Тем более, что пролив после порки стал как шёлковый, успокоился и переправа прошла успешно. Двинувшись далее вдоль Фракийского побережья Эгейского моря ввиду своих кораблей, сопровождавших наземную часть войск.
В Греции тоже не спали — сколотили союз в Коринфе с руководителями-спартанцами. Македонцы и Фессалийцы не препятствовали персам в проходе через свои территории. Союзное ополчение предполагало, дать персидскому флоту активный бой у острова Эвбея, чтобы не дать врагу зайти в тыл афинянам (как это уже было раньше при Марафонской битве). Сухопутному же войску предполагалось вести оборону, потому было для неё выбрано наиудобнейшее место — Фермопилы — узкая и почти единственная дорога из центральной Греции в Аттику (примерно афинскую область).
Спартанцы как обычно выслали для руководства одного из своих двух царей (второй в войну всегда оставался в Спарте, на всякий случай) — царя Леонида и с ним 300 профессиональных воинов. Да ещё с ними пошли феспийцы, фивяне, аркадцы, фокидяне и ещё несколько сот человек только воинов плюс их обслуживали государственные рабы-илоты. Тоесть как будто греки фильм «300 спартанцев» не смотрели и всю славу хотели разделить на всех. По разным сведениям в греческой объединенной армии под управлением Леонида было более 5000 воинов. Естесственно после трехдневной схватки и убавилось воинов и у греков и у персов. Но персов все таки было больше.
Кроме того как упоминалось раньше Фермопилы были единственным удобной дорогой. А нормальные герои всегда идут в обход. Как известно нашелся грек по имени Эфиальт который затридцать серебрянников вознаграждения вызвался показать обходную тропочку в горах, которая вывела бы прямо в тыл оборонителям, что и решило исход сражения. Все защитники Фермопил пали а Ксерксовы войска прошли дальше, вглубь территории и взяли Феспию, Фивы и Афины и много других городов. Тут, на месте битвы, греков и предали земле, а когда строили новенькую трассу оказалось, что она должна была пройти по захоронению. Не стоит недооценивать важности дорог. Они куда важнее исторической подлинности. И сейчас куда дороже в эврó. Потому прах спартанцев и остальных воинов перезахоронили в сторонке, на холмике у дороги вместе с эпитафией.
Кроме того как упоминалось раньше Фермопилы были единственным удобной дорогой. А нормальные герои всегда идут в обход. Как известно нашелся грек по имени Эфиальт который за
А через дорогу поставили раскошный памятник. Многофигурный, с барельефами, изречениями.
Согласно поэтам, литераторам и прочим любителям изящной словесности в это время было произнесено большое количество великих изречений и вообще удачных фраз. Перед сражением Ксеркс еще раз предлагал грекам принести ему «землю и воду» (покориться), а также высказал пожелание Леониду: «Сложи оружие». На что Леонид как истинный лаконец произнес очень известные по всей Греции слова «μολών λαβέ» (молон лабе или лавэ) — «приди и возьми».
Для тех кто знает греческий и английский даже щит информационный поставили. Но информация на нём, особенно в цифрах, условная потому что ни отец истории Геродот, ни другие историки не могут прийти к общему числу воевавших армий.
Красивому мраморнейшему памятнику спартанцам не уступает бронзовый памятник феспийцам в виде юноши с крылом Ники (греч. Νίκη — победа, отсюда множество имён — Никита, Николай, Вероника; и названий — Никополь, Фессалоники)
Не будучи завоевателями а всего лишь ксенами (греч. ξένος— чужой) едем туда, куда рвался всем сердцем Ксеркс. Он правда хотел прославиться, пограбить и обложить податями. А мы всего лишь полюбоваться пейзажами за окном автобуса.
Европа-Европой а вот строительный мусор на обочинах валяется.
И вот впереди брезжит море, вернее Коринфский залив Ионического моря а рядом, в долине — море оливковое.
Вдоль дороги бежит оросительный канал.
Неожиданно, из-за угла показывается ближний вход к самому известному в Греции и окружающем её мире месту — Дельфам.
Это сейчас говорят, что если московские цыганки объявят забастовку, то город останется без будущего. А примерно 3600 лет тому назад, то есть за 1600 лет до н. э., без будущего могла остаться вся Греция если бы Дельфы прекратили работать. Здесь, на склоне горной гряды Парнас с видом на лощину, в середину междугорья, разместился полноценный предсказательный комплекс. Древние говорили, что это место принадлежало Гее и властвовало там ее порождение — дракон по имени Пифон.
Брат Артемиды златокудрый Аполлон был сильно влюбчивым, весь в папу — Зевса Кроновича. Количеству его любовных объектов могли бы позавидовать дон Жуан и Казанова вместе взятые. Вообще невероятно насколько неразборчив он был в своих привязанностях и насколько широк был диапазон охвата населения — женщины, девушки, мальчики, юноши. А сколько потомства он произвел!!! Судите сами, что его потомками в том числе считают и Гомера и Пифагора и Эврипида и Платона и даже Октавиана Августа! Но бывали и осечки — даже Аполлону Зевсовичу отказывали. Например так случилось с его первой любовью.
Глянулась Фебу барышня Дафна, из окружения Артемиды. Так как глянулась, что просто глаз не отвести и не отогнать. Ровно муху от мёда. А Дафна уж была научена горьким опытом любовных преследований. В неё накануне втюрился Левкип. Вообще-то стеснительная барышня избегала мущин, так он переоделся женщиной и втёрся к ней в доверие и общество. Всё выяснилось у ручья, где Артемида с своими спутницами купалась. Обнаружив несоответствие одежды содержимому, Левкипа стали упрекать чем придётся и тем, что под руку попало. Поскольку Артемида пришла к ручью с охоты, то под рукой оказались копья и ножи. Беднягу женщины просто прирезали. Осознав насколько коварны мущины в своих вздорных целях Дафна решила отказывать всем. Каково же было её недоумение, когда после решительного «нет» Аполлону, тот стал настаивать в своих домаганиях. Тогда слабая девушка решилась убежать, но где ей было состязатся со своим почитателем. И согрелся и почти догнал Аполлон свою цель, только взмолилась Дафна Олимпийцам. Те чтоб и сыночка своего не оскорблять, отнимая у него добытое, и девушку защитить, превратили её в лавровое дерево. С тех пор лавр благородный греки называют Дафни — δάφνη. Обниматься с деревом могли позволить себе многие: Есенин, Аполлон и другие личности перебравшие хмельного. Только Аполлон догадался срезать с любимого дерева веточек и сплести себе лавровый венок. И вообще, если девушка ему не досталась, то уж дерево он присвоил себе. А похожими венками стал увенчивать людей лично ему угодивших — поэтов, писателей, артистов, любителей искусств, спортсменов — лауреатов (греч. дафностефанис — δαφνοστεφής. От δάφνη — лавр благородный, и στεφάνι — венок).
После неразделённой любви к Дафне Аполон в тоске ушёл в горы Парнаса искать себе забвения и утешения. Долго ли, коротко ли, скитался солнцеликий Феб, но вышел к Парнасскому склону и увидел родник. Испив из него почувствовал почувствовал себя утешенным и наделенным силой. Кто бы ему сказал почему рядом было безлюдно? А потому что родник был не простой, принадлежал Гее и охранялся Пифоном, который околачивался поблизости и прозевал Аполлона. Как многие нерадивые служители Пифон решил исправить ошибку постфактум — устранить незваного водохлёба и сказать потом что так и было. В планы Аполона не входило служить закуской дракону и потому посвежевший после водных процедур он убил Пифона. Убил, закопал и... понял, что славное место можно превратить в трансляционный центр для оглашения воли своих высокопоставленных олимпских родных. То есть устроить прорицалище.
Каменные строения стали возводить вослед деревянных построек. Потому здания древних так похожи на сделанные из дерева макеты. Согласитесь, что столпы стен ставили из деревянных стволов. Промежутки между ними заполнялись бутом — каким-либо материалом, легким и более дешёвым. Так возводили основную коробку здания. Сверху по периметру коробки клали выравнивающую балку и уж на ней вершили крышу, которую тоже делали из дерева — брусья перекрытия размещали по кратчайшему расстоянию над помещением. Когда же строительство коснулось каменного материала, то все технические приёмы перенеслись из деревянного зодчества.
Но строительный камень бывает разным. Например в Египте использовали песчаник — сильно пористый материал и склонный крошиться, потому блоки тесали не длинные и колонны ставили густо. В Греции был известняк и мрамор, которые были прочнее песчаника, и потому балки можно было тесать длиннее а верхние перекрытия делать длиннее чем египетские. Но всё равно прочности стен не хватало, потому что кровельный материал делался тоже из камня, что создавало большую нагрузку на стены. Потому стали использовать дополнительные колонны вне стен здания — они перераспределяли нагрузку тяжелого перекрытия на себя, и заодно, колоннада стала местом временного укрытия от дождя и зноя. Верхняя выравнивающая балка стены стала архитравом (греч. ἀρχι — главный и лат. trabs — балка). Балки перекрытия ложились на неё и конечно выглядывали за основную линию стены. Их решили маскировать пластинами-триглифами (три-резами, трёхразрезными) Угадайте, где на снимке они находятся ;)
Чтобы между триглифами замаскировать пустоты стали делать метопы и украшать их рисунками или даже рельефами, что конечно обогащало внешний вид здания и скульпторов. Триглифы стали выполнять роль разделителей-отбивок между метопами, которые стали прообразом раскадровок или грубо говоря комиксов. Изображалась одна сценка, потом другая, следующая... Всё конечно составляло определённый сюжет. Например парадное шествие, часто битву мифологического содержания с тогдашним подтекстом. В данном случае подвиги Геракла и Тесея.
Незадолго до этого (по мифическому летосчислению) Зевс решил определить центр своей земли. Взяв двух орлов, равных по тактико-техническим характеристикам он выпустил их с двух противоположных краёв земли навстречу друг другу. Естественно орлы встретились посередине. Позже этот опыт был перенесён в учебники по физике для средней школы, только в них лицемерно не указывается цель опыта и первооткрывателя такой задачи, что снижает интерес школьников к предмету. Там, где произошла знаменательная встреча орлов Зевс бросил камень — омфал (греч. ὀμφαλός — пуп), что стал называться «пупом земли». Удивительно, но это произошло именно в Дельфах. Этим камнем Аполлон привалил могилу Пифона. Так что касаясь камня некоторые считали, что могут общаться с миром мёртвых.
В 79 году римский диктатор Сулла подавил греческое восстание в ходе которого подчинил Риму и дельфийский оракул. Много произведений искусства римляне вывезли к себе. Хотели и пуп земли перенести, однако его как-то не стало, камень исчез. Вместо него римляне поставили свой вариант омфала, который сейчас стоит открытый всем ветрам, а настоящий — греческий, ныне находится под крышей в дельфийском музее. Итальянским туристам рассказывают, что ихний камень дарует необычайную мужскую крепость обнимающим его мущинам, и потому он пользуется у них необычайной популярностью. Но мы-то знаем что это всего лишь римская уловка.
Прорицалище стало очень популярным. Ведь здесь давали ответ на многие вопросы как государственного так и частного порядка — начинать ли войну, с кем объединяться, кого избирать начальником. Конечно, если совет дан верный и предсказание принесло прибыль, то советчику а в данном случае предсказателям приносят «благодарности» в виде подарков. А дельфийский оракул не ошибался! И «благодарности» здесь множились как на дрожжах. Причём, поскольку место было людное, видное, знаменитое и сюда съезжался народ со всей Греции, из городов-конкурентов, то по общегреческой привычке можно было прихвастнуть своими достижениями и щедростью. Например поставить домик-сокровищницу для подарков именно из своего города. В те времена принято было дарить прорицалищу статуи и всяческие предметы декоративно-прикладного искусства. Статуй было целое полчище и были они разные и по величине и по материалу изготовления. В основном это конечно был мрамор, но случались и золотые и серебрянные и бронзовые изваяния. Под открытым небом золотые статуи оставлять конечно же нельзя. Вот такую сокровищницу построили афиняне.
Кстати, угадайте где были балки перекрытия? И как они маскировались от постороннего взгляда?
В середине IX века в Европейских странах возникло новое увлечение — археология. Многих учёных потянуло к земле, к старым манускриптам, особенно к историям о несметных сокровищах и великих событиях. Начали переосмысливать старые легенды и пересказы древних историков. Многих манила история средиземноморья. Земли Египта, Леванта, Греции, Италии, Турции наводнили ищущие признания и познания учёные и авантюристы. Шампольон расшифровал египетские иероглифы в 1829 году, Шлиман раскопал Трою в 1860-е годы. Британский музей, Лувр, Берлинское античное собрание, Эрмитаж обогатили свои фонды величайшими шедеврами древности.
Французская археологическая школа в 1891 году подписала с правительством Греческого короля о начале раскопок в районе деревушки Хриссо. Королевство обязывалось отселить жителей а французы расчищать, описывать но не вывозить ценные находки. И всё потому что домá деревушки стояли на неправдоподобно небедных фундаментах, некоторые из них даже были испещрены надписями. Никто не мог сказать точно какое здесь было поселение. Решающей стала надпись на одном из фундаментов. Она читается и сейчас и раньше одинаково.
Дальнейшие работы вскрыли комплекс построек на террасах крутого склона горы Парнас.
В первую очередь это был, конечно же, главный храм Апполона, где и проходило основное действо гаданий. Каждый седьмой день месяца проходили прорицания. За исключением трёх месяцев зимы когда Аполлон убывал в Гиперборею на зимние каникулы, а вместо него в Дельфах исполняющим обязанности главного оставался Дионис, который в предсказаниях не сёк.
Прибывшие паломники дожидались своей очереди, платили или вернее приносили жертвы оракулу и задавали свой вопрос. Но не напрямую.
Скорее всего их проводили через портик — преддверную коллонаду в пронаос — преддверную полуоткрытую часть (позже, в христианском храмовом зодчестве эта часть преобразится в нартекс νάρθηξ — место докуда допускались люди всякого исповедания, но не дальше), пропускали в наос храма (греч. ναος — храм, место для молящихся) — там, где стояла статуя Апполона. Вот здесь-то, перед статуей, как преред самим Аполлоном, посетитель передавал вопрос жрецу-мужчине.
А тот передавал вопрос дальше, за занавеску в адитон (греч. ἄδυτον — недоступный) — особую комнату, куда кроме женщины-жрицы никто не смел заходить. Там стоял омфал — пуп земли в окружении двух золотых орлов. Там же стоял и треножник на который садилась жрица для общения с олимпийцами.
Помните что Аполлон закопал Пифона? Так вот адитон находился как раз над тем местом. Очевидно, что греч. Πυθών от πύθω — гниение — весьма самовыдающее себя имя. Ибо пары разложения чудовища вводили человека в транс, что в этом зале считали общением с Аполоном. Естесственно, трансового состояния могли достигать не все, а лишь склонная к нему часть населения, самая впечатлительная, то есть женщины. Именно им и поручено было общаться с Олимпийцами. А мущины им прислуживали. За это женщин-жриц здесь назвали пифиями (по имени дракона). Чтобы пифии легче входили в рабочее состояние им предписывался ритуалом пост, ранний подъём на работу, пеший проход от жилища к месту гигиенических процедур — умывания или купания в Кастальском источнике, далее пеший проход в горочку через толпищу паломников и статуй к месту работы. Там, в адитоне, пифия садилась на высокий трёхногий табурет жевала посвященные Аполлону лавровые листья, под треножником открывали пробку и собранные в подземной камере дурманящие пары окутывали её. Пифия нажевавшаяся с голодухи невкусных листиков и окутанная парами входила в транс и что-то выкрикивала, бормотала, несла какой-то бессвязный бред, который внимательно выслушивали стоящие за занавеской жрецы. Они служили трансформаторами её лепета и облекали его в земные слова.
К сведению современных посетителей греческие сотрудники говорят, что грунты под храмом несли в себе некоторые интересные составляющие, например этанол (алкогольные пары).
А в лавре благородном содержится в малой, почти ничтожной дозе сафрол — исходное вещество для 3,4-метилендиоксиамфетамина (проще говоря наркотик-психоделик, галюциноген, эйфориант, возбудитель).
Поначалу для тяжёлой женской работы использовали молодых девушек, но общий эффект от работы сильно на них сказывался особенно на воспроизводящей функции. Вредные условия честно говоря были. Потому девушек заменили на женщин. А крепкий лавровый настой применяли как потогонное средство. Также с помощью лавра избавлялись от нежелательной беременности. Насколько же правдива пословица, что разница между лекарством и ядом — в дозе!
Вот кстати, плита для треножника и отверстие под пробку.
Труд Пифий был изнуряющим. Они быстро теряли рабочие качества и их приходилось сменять. Так что за один трудодень использовалось до трёх жриц.
Мужчины-жрецы тоже были непросты. Они объясняли бессвязную речь пифий излагая её в стихотворной форме —гекзаметром, сакральным стихом который ввёл Аполлон (Позже гекзаметром были написаны Илиада и Одиссея). Но и стихи были неясными и двоякими, так что ответ мог трактоваться по разному.
Самый известный пример тому — предсказание лидийскому царю Крезу. Тому самому, который хвастаясь своим богатством спрашивал у мудреца Солона «можно ли считать владельца столь великих богатств поистине наисчастливейшим из смертных?» На что Солон ответил: «Никого нельзя назвать счастливым прежде его смерти». Крез не был Эллином но стремился подчинить себе греческие города малой Азии с их высокой культурой, потому принимал многих философов. Так вот, Крез из Лидии (ныне западное побережье Турции) хотел идти войной на своего соседа — персидского царя Кира II, и спрашивал у дельфийского оракула совета: «идти или не идти?» Жрецы при пифии ответили, что, если Крез пойдет войной на персов, то сокрушит великое царство. К тому времени Персия стала огромной державой, и Крез решил, что великое царство, крушение которому пророчествует пифия, — Персия, и начал войну. Но сокрушил... своё великое царство.
Пифии работали до последнего посетителя, но всё равно женщин приходилось ждать. Иногда долго. А чтобы от долгого сидения народ не разбежался со скуки, то его стали окучивать мастера своего дела. Вокруг разрастался комплекс не только храмовый но и культурный, и социально-бытовой. Поблизости располагались всевозможные гостиницы, лавки с жертвенными животными, скульптурные мастерские.
А выше на склоне горы вскоре появился и театр, где устраивались конкурсы поэтов-декламаторов-музыкантов. Где же ещё им выступать как не во владении Аполлона Кифареда? (Кифара — усложнённый вид лиры — струнного щипкового инструмента, под аккомпанемент которого исполнялись речитативом гекзаметры.) Лирики и лирники — древние поэты сказители. Украинские лирники, кобзари наверное потомки тех ещё античных конкурсантов, что выступали здесь на скене и в качестве приза, то есть признания выдающихся заслуг, получали лавровый венок как у Аполлона, и назывались лауреатами.
Нынче греки пытаются здесь давать спектакли по произведениям античных авторов.
Обратите внимание, что каменные ряды имеют специальное возвышение, чтобы зрители различали куда помещать ноги и свои посадочные места.
Состязания поэтов входили и в Пифийские игры — вторые из четырех знаменитых в Греции. Выше театра, по склону горы, для атлетов устроили в конце IV века стадион на 6500 человек. Он лучше всех сохранился до нашего времени. В дальней от нас части размещается стартовая площадка с каменной линией и оборудованная автоматическим стартом!
В горах дождевая и талая вода в землю уходит мало, на поверхности не удерживается, а стремиться вниз ручьями или беспорядочными канавами. Несмотря на такого высокопоставленного основателя и содержателя, храмовый комплекс не был защищён от превратностей погоды. Так что на Аполлона надеялись, но сами не плошали — строили каменные водоотводы на века.
Ещё одна напасть здешних мест — землетрясения. Они случались здесь частенько. Однако стимулировали покровителей строить здесь ещё более величественные и передовые архитектурные сооружения, раз уж место само так удобненько расчищалось.
Это части колонн, котрыми обнесен был главный храм. Здесь их собрали после последнего землетрясения в 1870 году. Они дожидаются своего часа и места установления. Восстановительные работы по всем греческим раскопкам идут до того момента, пока будет найден хотя бы один уцелевший фрагмент. Заметьте никто колонны в 514-516 годах до н. э. не делал из цельного куска камня. На такую высоту их было бы не втащить и не поднять. В роллах, для центровки смежных деталей делали отверстие под металлический штифт, а при установке фрагменты скрепляли расплавленным оловом как клеем.
Не только по сказкам и исторической переписке мы знаем о предсказаниях дельфийского оракула. Имеются письменные ответы зафиксированные на каменном основании храма. Каждый камень содержит такой ответ в стихе-гекзаметре.
Обратите внимание, что в пятом столетии до н. э пользовались только прописными буквами греческого алфавита.
Мы вживую видели сокровищницу афинян а в крытом музее можно увидеть другие сохранившиеся но разрозненные части храмового комплекса. Иные ждут своего часа а некоторые уж и не дождутся.
В 130 км от Афин в море есть небольшой остров Сифнос, всего 15 км в длину и 7,5 в ширину. В VI веке он стал неприлично богатым и-за того что пифия указала жителям где искать золото и серебро. Осваивая такие прибыльные рудники островитяне не остались в долгу перед Дельфами — десятую часть со своих доходов они жертвовали оракулу — построили от себя сокровищницу и решили выпендится перед остальными. Заказали в 525 году до н. э. фасад не простой как у афинян с колоннами, а необычный. Вместо колонн кровельные балки поставили поддреживать двух кариатид (греч. Καρυάτις от κόρη — дочь или девушка.)
У нас для женщин есть своё призвание — кони, горящие избы. В древней Греции на женщинах дом держался. А в данном случае буквально.
Самое слабое место, тут любой бы догадался с первого раза, была шея. Не ровён час свернулась бы. Чтоб этого не случилось мастера умело использовали причёску, располагая локоны так, чтобы невзначай придать ей пышную ниспадающую на плечи форму и тем самым добавляя прочности постановки головы и фигуры в целом. Так, волосы стали элементом сопромата.
Вообще вокруг Дельф сплеталось множество мифов. Что давало дарителям и скульпторам возможность их иллюстрировать к вящей славе Оракула и самих себя, естественно. Жители острова Наксос подарили Сфингу на палочке-столбе (огречившийся и сменивший пол египетский Сфинкс).
А дело было так. Фиванский молодой царёк Лай не выдержал конкуренции от престолонаследников вынужден был скрываться в царстве Пелопа, в городе Писатиды. Пелоп был счастлив не только царством но и семейной жизнью. У него росли сыновья. Младшего звали Хрисаор. Юноше пора было учиться какому нибудь царскому или героическому мастерству, и Лай взялся его обучать управлению колесницей. В процессе обучения Лай был очарован своим учеником, не без взаимности надо полагать. Когда стало известно, что положение Лая в Фивах упрочилось он однажды увёз Хрисаора с собой. Расстроенный Пелоп проклял коварного обольстителя Лая, пожелав тому бесплодия. Хрисаор наложил на себя руки. А Лай женился, и на собственном опыте убедился что проклятие Пелопа сбывается. Тогда в тоске и печали он обратился в Дельфы за советом, на что Оракул сообщил, что сын может и родится, но убьёт своего отца. Усвоив такую досадную новость Лай уже и не стремился обзавестись потомством. Но во хмелю все таки пришел на ложе к своей жене и та забеременела. Родился мальчик, от которого царь постарался втайне от жены избавиться — отдал пастуху, чтоб тот «потерял» малютку. Если уж хочешь сделать что-либо хорошо, то надо самому об этом заботится. На этом погорел и Лай. Пастух малыша не потерял а позаботился и вырастил.
За попранное гостеприимство и похищение Хрисаора Олимпские жители наслали на Фивы наказание — Сфингу. Она нашла себе место у дороги на город и развлекалась с путниками задавая им загадку, которой научили её Аполлоновы музы: «Кто имеет четыре ноги утром, две днем, три вечером, и бывает самым слабым, когда имеет больше всего ног?». Путники попадались ей какие-то не находчивые и она их убивала. Только молодой Эдип Лаевич смог ответить: «Человек — младенец на четвереньках, мужчина и старик с клюкой». Сфинга от расстройства что игра так быстро закончилась бросилась со скалы а Эдип дальше пошёл — в Фивы.
Мимо проезжал Лай в колеснице. Дороги были узенькие а цари и их слуги невежливыми со встречными людьми. Нарвавшись на грубое обращение Эдип поубивал и Царя-батюшку и окружение и так добрался до Фив, где увлёкся красивой вдовой Лая и женился на ней. То есть на маменьке. Что наслало на город проклятие в виде чумы.
Кок узнал Эдип кого он убил по дороге в город, и на ком женился, то в отчаянии ослепил себя и ушел из города а там и сгинул.
А чудище Сфингу, которая промышляла своим вопросом неподалеку Парнаса увековечили в Дельфах.
Оракулу дарили статуи и попроще и подороже. В основном это были изваяния героев, победителей. Когда имени статуи найти не удаётся, то её называют курос (др. греч. κυρος — юноша). Ранние скульптуры у греков появились из египетской культуры и несли на себе признаки её композиции и технологии. Обычно брали прямоугольный каменный блок, на его плоскостях рисовали проекции будущей скульптуры и тесали камень, врезаясь в него поочередно со всех сторон. Потому фигуры выходили как бы плоскими, вписанными в прямоугольник. А на лице высекали архаическую улыбку.
Это всемирноизвестные куросы — Клеобис и Битон. Они были сыновьями жрицы из храма Геры. Когда матери нужно было ехать в храм на колеснице, случайно выяснилось, что быков для повозки в последний момент не привели с поля. И тогда братья сами впряглись в колесницу и доставили маму-жрицу в храм. Та умилилась и просила свою покровительницу Геру даровать таким благодарным сыновьям «высшее благо, доступное людям», и юноши заснули в самом святилище и уже больше не вставали. Так умерли они в чести и в славе.
В отличии от учителей-египтян греки уже пользовались не медными а железными орудиями, потому пошли дальше и высекали статуи сложнее и разнообразнее в позах и элементах.
Мужчин принято было ваять в благородной наготе.
Женщин высекали в одежде. Так предписывали приличия. Но искусники извернулись, и показывали их в облегающих или намокших одеждах. Так что у бегущей в сапогах скороходах крылатых сандалиях Нике (победы) вполне читаемы под одеждой колено и прочие выдающиеся части тела.
Метопы в зданиях переросли из череды нарядных иллюстраций в большие фризы, заполненные рельефными композициями.
Здесь, на фризе сокровищницы сифнийцев (помните кариатид?) изображена сцена из гигантомахии — битвы Олимпийцев с гигантами. Кто найдёт Геракла на картинке?
Многие почему-то считают что древние изваяв из мрамора или другого материала дом или статую на этом останавливались. Что статуи были достаточно прекрасны чтобы их как-то украшать. Но это заблуждение. Всё до чего можно было дотянуться раскрашивалось ярко, как китайские игрушки.
Бронзовые фигурки рассказывают о пятом подвиге Геракла — ловле Эриманфского вепря. Царь Эврисфей двоюродный дядя народного героя, удумывал своему нелюбимому племяннику хитроумные задачи типа «пойди туда, не знаю куда. принеси того, не знаю чего». Когда задание о поимке секача было выполнено, Геракл принёс животину царю. Кабанюра был громадный, агрессивный, человечиной не брезговал. А ну как вырвался бы из Геракловых рук? Вот Эврисфей проявив царскую смекалку храбро спрятался в кувшине-пифосе (греч. πίθος — сосуд, банка. Использовался для хранения зерна, вина, рыбы). Так было положено начало бункерам. Отсюда также стоит искать истоки великого повествования о носатом мальчике, обладающем неким знанием и золотой штучкой, и прячущимся от врагов в кувшине.
В Дельфах нашли три неполных статуи выполненные в такой технике. Самая известная из них — «Аполлон золотоволосый» 550 г до н. э. Слоновая кость от времени потемнела. А лицо сильно смахивает на египетский тип.
Кроме больших подарков в Дельфы дарили подарки и поменьше. Но это не значит что подешевле. Например сюжетные композиции на тему ристания колесниц, войны или охоты, прославляющие подвиги и героев вырезаны из пластны слоновой кости. Они служат как бы репортажной фотографией того времени, запечатляя важный момент из жизни.
Здесь найдено много частей скульптур из слоновой кости — очень популярного поделочного материала VI–V в. до н. э.
Обратите внимание на пальцы ног — каждый из них сделан не по шаблону. Да и сандаликов похожих сейчас не делают.
Помните кустодиевскую купчиху? Ту что пила у самовара чай из блюдечка. Во время Кустодиева это считалось признаком вульгарности. Аристократы себе такого не позволяли. Так вот каково было бы их удивление, когда бы они узнали что благородные греки пили именно из похожих ёмкостей! Как правило вино пили из киликов — мелкого блюдца на низкой ножке и с двумя ручками. Для богатых килики расписывали не только орнаментами, но и сюжетами.
Здесь изображён очень известный сюжет об Аполлоне и Корониде. Апполон просил свою возлюбленную подождать пока он не вернётся из армии дальних странствий. Что было делать беременной? Но ожидание затягивалось, а поскольку официальной помолвки не было, то не все поверили бы в порядочные намерения и Корониды и её мужчины. Но по тут её повстречался красавец Исхий и предложил на ней женится. Об этом Аполлону донёс вóрон — верный спутник. И если раньше златокудрый делился последней крошкой или каплей с чернокрылым другом, то теперь обиделся за принесённые дурные новости и проливает на землю воронову долю. А с Коронидой, беременной от Аполлона поступили и вовсе жестоко. Но об этом в следующей части.
Ливнестоки и сейчас стараются украсить, а уж у греков была типичная мания делать их в виде львиных голов. Говорят, что если правильно подобрать ракурс, то можно увидеть как зверёк улыбается. Что-то у меня не получилось.
Может кто заметил в цветном орнаменте обратную свастику среди меандров?
Большинство орнаментов возникло из наблюдения за окружающей жизнью и природой. Греки например видели рога овнов, пальмовые листья, тюльпановидные цветы. Знали они как причудливо изгибается река Мендерес в малой Азии, земли которой давно были заселены греческими колониями. Потому искусствоведы называют части таких орнаментов пальметами и меандром.
Ещё одна Нике. Но какая красочная! Брюнетка с закрашенными глазами!
Рельефная метопа сокровищницы афинян. Только вот непонятно что делает мужчина. Или он пытается вскочить на лошадь, но тогда он поднял не ту ногу. Или он пытается просто осадить коня, тогда всё равно непонятно что он пытается сделать поднятою ногой.
Всё дальше от архаики с её загадочными улыбками уходили мастера скульптуры и в классический период ваяли статуи уже с бóльшей достоверностью и анатомически подробнее.
Позы у статуй становились причудливее. Требовалась инженерная расчётливость, чтобы статуя удержалась. И конечно применяли смекалку — невзначай свисающая хламида — короткая накидка (Использовалась в качестве верхней одежды в дороге. Прямоугольный кусок ткани короткой стороной накидывалась на шею и закреплялась на правом плече фибулой-заколкой.) Так вот хламида незаметно для взгляда свисает в самый раз до постамента и одновременно служит ещё одной точкой опоры для статуи. Похожую позу изберёт Микеланджело для своего Давида. Кстати древние частенько высекали руки статуям отдельно. Ведь при транспортировке они могли легко пострадать. А так, руки крепились на штырях к основе а потом место стыка полировалось по месту.
А вот и омфал греческий. Кстати, в адитоне — запретной комнате храма, омфал окружали два золотых орла в напоминание о географических опытах Зевса. Наверное в подражание Дельфам некоторые другие страны и народы тоже имеют свой пуп земли, например в Иерусалиме. Интересно, что омфалом часто называются орлец в кафедральных соборах православной церкви. Это архиерейское место, и обычно на нём изображают орла.
Так выглядели жрецы храма Аполлона. Согласно легенде Аполлон убив Пифона и устроив на его могиле храм, озаботился обслуживающим персоналом. Рекрутинговые агенства тогда были не в моде, приветствовался личный найм. Тогда поднявшись на Парнас, Аполлон увидел в коринфском заливе критский купеческий корабль. Наслав волнение на воды и превратившись в дельфина показался ввиду корабля, привёл его невредимым к берегу. Там ударившись оземь превратившись из дельфина в юношу указал морякам на храм в Дельфах. Так критяне стали первыми Дельфийскими жрецами. Потом, всё время существования оракула жрецы избирались только из Дельфийской амфиктонии (религиозном союзе городов). Жрецы должны быть уважаемыми гражданами, и быть скромными, что непонятно как им удавалось при таких приносимых оракулу богатствах. Зато они наверное отрывались в политических интригах, ибо именно они стремились и играли колоссальную роль в жизни всей Греции. А на людях появлялись в таких вот «простынях» — гиматиях (длинный 1,5х4 м отрез ткани обёрнутый вокруг тела и накинутый на левое плечо). Такой вид одежды был распространён и в византийскую эпоху и много святых на иконах изображались в гиматиях поверх хитонов.
А вот именнáя статуя Агиаса, сына Акнония, победителя панкратиона в нескольких панэллинских олимпиадах. Работа Лиссипа, известного по скульптуре Лакоон.
Типичная статуя юноши, несущего ягненка «криофор» — (греч. Κριοφόρος из κριο — овен). Юноша или мужчина (иногда Гермес или Апполон — они тоже считались известнейшими пастухами) несущий овна или ягненка в стадо или в жертву.
В христианское время такой тип изображения стали называть «добрый пастырь». Вместо Гермеса и Аполлона изображали Иисуса или какого-либо другого святого, несущего ягненка-человечество с теми же целями что и ранние статуи.
Высокий лоб, якобы небрежная причёска, приоткрытый рот, склонённая голова принадлежат «меланхоличному римлянину» некоторые даже считают что это Тит Квинкций Фламинин — полководец, что разгромил Македонян в 197 г до н. э. и продолжил узурпацию Греции Римской империей. Было ему в момент сражений 29 лет. Вероятно это уже портретное сходство. На подбородке пробивается бородёнка а под носом слабенькие усики.
Ещё одна известная статуя на этот раз из бронзы — «Дельфийский возничий». Ристания колесниц проходили не на стадионе а на ипподроме (греч. ἱππόδρομος, от ἵππος — лошадь и δρόμος — дорога). Ипподром в Дельфах пока не нашли. Вероятнее всего он был внизу холма. Но статуя посвященная ристалищам имеется. По правилам побеждал не возничий, а лошади, и соответственно, их хозяин, который сам лошадьми не управлял. Замечательное бронзовое литьё установили в 474 г. до н. э. по заказу одного из правителей Сицилийских городов, который выиграл скачки. Юноша в хитоне (рубашка без рукавов — прямоугольный отрез ткани, сложенный пополам и сколотый на плечах заколками) уже выиграл заезд, но его сосредоточенное лицо и напряжённая поза ещё там — в скачке. У статуи есть ресницы и сохранились вставленные глаза из оникса.
Полностью колесница не сохранилась, найдены только сам возничий и несколько разрозненных частей.
Кстати, кто увидел сродство между названиями животного и местности, тот может взять пирожок с полки.
Греч. δελφύς — лоно, утроба. Видели бы вы какое это все таки ущелье у Парнаса — очень похоже на утробу. А дельфин назван так из-за крика похожего на детский плач. Вспомним ещё где находился пуп земли?
Так выглядел бы храмовый Дельфийский комплекс в Vв. до н.э. Основная дорога поднималась от Кастальского источника плавно вверх мимо всех сокровищниц, статуй. Дорога была пологой, потому что жертвенных животных надо было вести к храму. А какой бык взойдет по крутым и узким ступенкам? Перед храмом был жертвенник, где животное убивали, разделывали на составляющие и сжигали на костре жир, кости и кожу. «Аромат» сжигаемого поднимался к небу, что понималось будто бы жертва попадала по адресу. Жрецам и жертвователю доставалось мясо, которое они съедали как будто разделили трапезу с Аполлоном.
Прощальный взгляд на Дельфы...
и на гору Парнас.
Все доступные земли засаживаются оливами. Некрутые склоны тоже.
Равнины распахиваются либо под овощи, либо пускаются под виноградники.
На вершине горы можно устроить шеренгу мишеней для Донкихота.
Так в средиземноморье добывают мёд и воск для бесчисленных церквей.
С продвижением на юг немного меняется цвет земли.
На побережье Коринфского залива погода меняется очень быстро.
Именно здесь расположена крупнейшая в Греции база, по переработке нефтепродуктов — своей нефти-то здесь нету.
А ещё побережье Коринфского залива славиться своими пляжными курортами. Крупнейший из которых — Лутраки, чем-то похож на Ялту. Наверное таким же подходом к жизни и приезжим.
В Лутраки единственный раз мне достался номер с видом на залив.
Надо сказать, что сентябрь для Греции это ещё тёплая пора времени и потому холодолюбивым вроде меня людям желательно иметь рядом что-то охлаждающее. Например кондиционер. Но в Греции работающие отельные кондиционеры в сентябре считают излишеством — не лето ж на дворе. Потому хоть апарат в номере есть, но пульта к нему как то случайно нету. Здесь же пульт был. Включив его и подождав немного почувствовалось веяние прохлады. Но что-то стало громко шуметь за окном. Словно старый холодильник был при смерти, и наконец решил открыть тайну мороженых продуктов. За бортом гостинничного номера обнаружился ветхий внешний блок, старавшийся перекашлять морской воздух. Он работал из последних сил, как будто в последний раз. Что было делать? Слушать его хрипы и тайны холода целую ночь было невыносимо. Нельзя мучить стариков! Пришлось его выключить и включить на полную мощность балконную дверь. Однако мощного прибоя, который бы пел успокаивающие колыбельные не случилось.
Живность в море судя по рыбацким лодкам водилась. Но случалась и околоземная живность.
Типичная набережная приморского курорта. Это окраина города. Все таверны и магазины располагаются ближе к центру и отелям.
Одна из площадей в центре с фонтаном и типичным газетно-шоколадным киоском. Но что-то уж очень родное в вывеске. И это почти в центре Греции!
Центральная улица греческого города вечером. Так примерно выглядет они все.
И в конце дня не очень удачная склейка панорамы Дельфийского храмового комплекса. Мощное основание с шестью колоннами — сам храм Апполона. В правом верхнем его углу зияет пустотой крыша сокровищницы афинян. В правой части снимка — театр. А лестница наверх от театра ведёт к легкоатлетическому стадиону. Вдали видны соседние горы (за ними берег Коринфского залива) и долина между ними. Ну чем не лоно — Δελφοί ?
Немає коментарів:
Дописати коментар